Джандо - Страница 34

У Юлика было на этот счет свое мнение. Как и у его длинноногой подруги. Она не считала быка чудовищем. И, как любая настоящая женщина, в этот миг где-то в глубине своего сознания она была женщиной матадора. Но все-таки чудовище на шоу присутствовало. В полный голос, по-русски, длинноногая подруга Юлика кричала, что все собравшиеся вокруг, все машущие в знак одобрения белыми платочками — самые настоящие гнусные, самодовольные мудаки! Быки, огромные сильные животные, беззащитны, как дети, а эти вокруг— гнусные, кровожадные уроды. Юлик подумал тогда, что, возможно, она права. Длинноногая подруга Юлика была дорогой проституткой, «Мисс» чего-то там… Русского никто не понимал. В ответ ей окружающие только улыбались. Спутники Юлика решили, что знаменитая русская «Мисс» перепила с утра шампанского. Может быть, так оно и было. Потом несколько дней Юлику снились огромные умирающие быки. Особенно тот момент, когда бык, уже пронзенный шпагой матадора, опустился на передние ноги. Хорошо, если из его рта не брызнет кровь. Тогда публика заходится аплодисментами, а тореадор небольшим кинжалом наносит последний удар — удар милосердия, и бык, бывший еще недавно живым, черное грозное чудовище, становится на миг маленьким теленком. И, как бы сворачиваясь калачиком, уходит в уют смерти. Все это продолжается лишь миг, а потом уже смерти нет, потому что бык, завалившись на бок, превращается в обычную дохлую тушу. Даже весьма забавную. Тушу потом разделывают, а мясо продают любителям. Дороже, чем обычно.

Во время того представления быки подняли на рога двух лошадей. На одной как раз и сидел толстый неумеха-пикадор. Несчастное животное так и не поняло, что его убивают. Лошадь ушла с арены сама. Деревянный борт, куда бык прижимал лошадь, и трава под ним были в темных пятнах свежей крови…

Кстати, длинноногую подругу Юлик забрал прямо с конкурса красоты, увел из-под носа у какого-то араба. И все потому, что у Юлика Ашкенази не было своей девушки, любимой женщины, герл-френд или там более или менее постоянной подружки. Несколько последних лет Юлик пользовался услугами только проституток. Он говорил, что на баб у него нет времени. Наверное, он догадывался, что сам себя обманывает. Юлик имел некоторые проблемы в общении с девушками. Нет, он не был физическим импотентом. Но только когда платил. Когда Юлик Ашкенази платил за секс, у него не было никаких проблем. Наоборот. Он даже раз подслушал, как барышни называли его энергичным и весьма мужественным любовником. Впрочем, слово «мужественный», возможно, он выдумал позже.

Юлик вернулся в реальность. Ужин. Каталонские цыгане. Страстно-ритмическое фламенко. Итальянский ресторан в революционном центре Москвы и море роскошных баб.

Тореадор предлагал еще выпить текилы:

— Ты что-то был печальным, амиго… давай, это помогает.

— Я просто подумал, — сказал Юлик, — что на корриде можно быть только тореадором или быком…

— Ты имеешь в виду, что нельзя быть публикой? — поинтересовался тореадор.

— Я имею в виду то, что я сказал… Твое здоровье, амиго!

Они выпили. Тореадор продолжал смотреть на Юлика. Его глаза захмелели, но не утратили загадочности.

— Я бы возразил: все великие мистерии не обходились без зрителей. Зритель необходим, он — третий участник. Только благодаря ему тореро становится тореро, а бык — быком. И каждый из трех участвует в своем личном поединке со смертью. И только тогда достоинство обретает смысл.

— Ты, амиго, просто псих… — улыбнулся Юлик.

— Возможно… Но сказано неплохо: на корриде стоит быть либо тореадором, либо быком! Пожалуй, лучшее, что я пока слышал о корриде.

— Ты все перепутал. Амиго… Наливай. Главное, чтобы не сгнили бананы…

Бухгалтер Бюстгальтер уже успел посадить к себе на колени весьма экзотическую особу — то ли бурятку, то ли филиппинку. Правда, говорила она с плохо скрываемым дальнеподмосковным акцентом. Но от нее и не требовалось, чтобы она говорила. Бухгалтер Бюстгальтер сейчас подмигнул своей даме и сказал:

— Не умеют люди расслабляться… Ашкенази хлебом не корми, дай языком почесать…

— Ты что имеешь в виду? — заинтересованно спросила бурято-филиппинка.

Егор Тропинин замедлил шаг: вслед за Лопоухим Толиком из темноты подъезда появились Логинов и еще пара их приятелей. Егор подумал: странно, так долго была оттепель, а сегодня подморозило и стояла такая чудная ясная ночь, и вот эти умники выбрали именно сегодняшний день для выяснения отношений. И еще он подумал, что знал, чувствовал, что так они этого не оставят. Рано или поздно Логинов решится на какую-нибудь гадость. Но почему именно сегодня? И почему Логинов опять не один? Ведь он намного крупнее и сильнее Егора, естественно, он его не боится… Наверное, все-таки Логинову необходимы зрители, иначе все его подвиги будут просто нелепы. Ну, что опять припасено у Коляши?

— Привет, Тропинин, — буркнул Логинов.

— Здорово вам всем.

— Хорошая погода…

— Да, красиво. Погода в кайф.

— Но не для всех… Видишь, как иногда получается? Значит, говоришь, в следующий раз будет пуля?

— Логинов, а я думал, что мы, как нормальные мужики, обо всем позабыли…

— Вот как у тебя, значит, получается… А как же — в следующий раз будет пуля?

— Я делал все от меня зависящее, чтобы следующего раза не было, — сказал Егор.

— Теперь уже от тебя ничего не зависит. — И Логинов хлопнул себя по куртке. — Пуля-то здесь… Вот как бывает.

— Да чего с ним цацкаться?! — начал Лопоухий Толик.